Родителям об учителях
Рон Кларк, американский преподаватель и журналист
1. Прекратите искать оправдания
В первую очередь, мы – преподаватели, а не няньки. Мы – образованные профессионалы, работающие с детьми изо дня в день и зачастую видящие их в другом свете, чем вы. Если мы даем вам совет, не отметайте его с возмущением, а обдумайте столь же тщательно, как рекомендацию врача или юриста.
Рассказываю маме что-либо неприглядное о ее ребенке, она оборачивается к нему и спрашивает: «Это правда?» Да, это правда. Я вам это только что сказал. И, пожалуйста, не спрашивайте, может ли это подтвердить кто-нибудь из одноклассников или присутствовал ли другой учитель при этом. Такая ситуация лишь расстраивает учителя и ослабляет узы партнерства между ним и родителями. Если же вы действительно хотите помочь своему ребенку стать успешным, прекратите выдумывать оправдания для него.
Как-то я разговаривал с мамой и ее сыном о списке литературы на лето. Он сказал мне, что еще и не начинал. Мама ученика встряла в разговор, объяснив, что для них это было тяжелое лето из-за семейных проблем, которые их семья претерпела в июле. Но список литературы был дан в мае. На это женщина ответила, что она дала своему ребенку немного «свободного времени» перед возвращением к учебе. Получается, что нет вины мальчика в том, что работа не сделана.
2. Почувствуйте мою боль
Если не хотите видеть своего ребенка в возрасте 25 лет без работы, сидящим дома на диване с чипсами, прекратите искать оправдания, почему он не успешен. Лучше сконцентрируйтесь на поиске решений.
Возможно, это сложно принять, однако не всегда существует прямая связь между всеми «пятерками» и реальным качеством обучения. Очень часто именно плохие учителя ставят большое количество хороших оценок, поскольку знают, что их никто не будет «доставать». Родители будут рады: «У ребенка прекрасный наставник! У него постоянные пятерки!». Ух ты! Поздравляю.
Если честно, от хорошего учителя легче дождаться более низких оценок, поскольку он ориентируется на более высокие ожидания. Однако когда ваш ребенок получает низкие оценки, очень хочется кому-то пожаловаться, причем, желательно, сразу директору школы. Пожалуйста, остановитесь, сделайте глубокий вдох и оцените всю ситуацию. Перед тем как оспаривать оценки, которые «поставил» учитель, подумайте, что ребенок их «заслужил».
3. Будьте партнерами, а не обвинителями
Родители, хочу вам сказать: нет ничего страшного в том, что у ребенка иногда бывают проблемы. Это формирует характер и дает жизненные уроки. Нас, учителей, притесняют родители, которые защищают своих детей от таких уроков. Называем их «родительский спецназ» – они готовы сразу же спасать своих детей, только что-то пошло не так. Если ученик справился с заданием на 79 баллов из 100, он получит то, что заслуживает. Не ищите встреч с учителем, чтобы выторговать 80 баллов. Несмотря ни на что, будет 79.
И, пожалуйста, будьте партнером, а не обвинителем. Я поймал ученика на списывании, и родители школьника грозили мне вызовом адвоката, поскольку я назвал его преступником. Знаю, следующая фраза прозвучит безумно, но я слышу от директоров школ по всей стране, что все чаще и чаще адвокат составляет компанию родителям во время визита к директору из-за ребенка.
4. Учителя над пропастью
Искренне жаль тех учителей и администраторов, чьи руки сейчас полностью связаны. Мы постоянно живем, страшась возможных последствий. Ходим по нитке, натянутой над образовательной пропастью, не имея возможности быть честными и говорить то, что думаем. Малейшая оплошность, расслабленность – и все, катастрофа.
Мне рассказали о школьнике, изрисовавшем свое лицо несмываемым маркером. Учительница постаралась стереть эти «художества» мокрой тканью, из-за чего оставила красный след на щеке ребенка. Родители обратились куда надо, и преподаватель потеряла работу. Меня будто ударили под дых. Признаться, я бы тоже постарался смыть маркер таким образом.
Сумасшествием будет даже задумываться над возможностью потерять работу из-за такой мелочи. Почему же кто-то может после этого захотеть стать преподавателем? Если учителя будут чувствовать себя неуверенно и испуганно, это будет «обворовывать» школы и лишать их возможности привлечь на работу талантливых и профессиональных специалистов.
В конце концов, выходите из негативных ситуаций профессионально. Если ваш ребенок рассказал вам, что в школе произошло что-то, касающееся вас и вашей семьи, договоритесь о встрече с учителем и скажите: «Хочу рассказать Вам о том, что, по словам ребенка, произошло в классе. Я знаю, дети зачастую склонны преувеличивать, а у большинства ситуаций есть две стороны. Надеюсь, Вы сможете пролить для меня свет на обстоятельства».
Если же вы остались недовольны результатом, поговорите с директором. Тем не менее, никогда не говорите плохо о преподавателе при ребенке. Он будет знать, что вы не уважаете учителя, соответственно, и сам не будет его уважать, что приведет к целой связке проблем в дальнейшем.
Мы знаем, что вы любите своих детей. Мы тоже их любим, поверьте. Лишь просим, а в последнее время – умоляем, доверять, поддерживать и работать с нами, а не назло нам. Мы хотим иметь возможность, повернувшись к вам спиной, получать от вас заслуженное уважение. Похвалите нас, дайте почувствовать себя нужными и ценными, и мы будем с умноженной силой работать над тем, чтобы дать вашим детям лучшее образование. Это – мое учительское обещание, данное вам.
Рон Кларк, американский преподаватель и журналист,
по материалам сайта
http://xvatit.com/school/sch-online/shkola-v-shoke/91647-xvatit-mutuziy-uchitelya.html
Посмотрите фильм о Роне Кларке "История Рона Кларка", режиссер Рэнда Хейнс, 2006 г.
О жизни
Одна женщина (в данном случае её имя не важно) много лет работала в хосписе. Её обязанность — облегчение состояния умирающих пациентов. Таким образом, она буквально проводила с ними последние дни и часы. Из своих наблюдений она составила своеобразный рейтинг основных сожалений людей, подошедших к самому краю жизни.
5 самых распространённых сожалений умирающих
1. Я сожалею, что у меня не было смелости, чтобы жить жизнью, правильной именно для меня, а не жизнью, которую ожидали от меня другие.
Это наиболее распространенное сожаление среди людей. Когда люди осознают, что их жизнь почти закончена, они могут оглянуться назад и легко увидеть, какие их мечты остались не реализованными. Большинство людей едва ли пытались исполнить даже половину из своих мечтаний и должны были умереть, зная, что это происходило только вследствие выбора, который они сделали или не сделали.
Очень важно попытаться реализовать, по крайней мере, некоторые из ваших основных желаний на своем жизненном пути. С того момента, когда вы теряете свое здоровье, становится уже слишком поздно что-то предпринимать. Здоровье приносит ту свободу, которую очень немногие понимают, пока не теряют его.
2. Мне жаль, что я так много работал.
Это чувство было у каждого пациента мужского пола, о котором я заботилась. Они скучали по своей молодости и по своим взаимоотношениям. Некоторые женщины тоже высказывали такое сожаление. Но поскольку большинство их было старшего поколения, они, в основном, не занимались зарабатыванием средств для семьи. Все мужчины, с которыми я работала, глубоко сожалели о том, что потратили большую часть своей жизни на однообразный труд для добывания средств к существованию.
Упрощая свой образ жизни можно сократить требования в доходах, которые вы думаете, вам нужны. Создавая больше пространства в вашей жизни, вы становитесь более счастливыми и более открытыми для новых возможностей.
3. Мне жаль, что у меня не было смелости выразить свои чувства.
Многие люди подавляли свои чувства, чтобы сохранить определенные взаимоотношения с другими. В результате они соглашались на посредственное существование и никогда не становились такими, какими бы они хотели себя видеть. Возникновение многих болезней было связано с испытываемыми чувствами горечи и негодования.
Мы не можем управлять реакциями других. Хотя первоначально люди могут реагировать на изменения, которые вы вносите в отношения, не желательным для вас образом, в конечном счете, это поднимает отношения на новый более здоровый уровень. Лучше всего тем или иным способом устранять нездоровые отношения из вашей жизни.
4. Мне жаль, что я не поддерживал(а) отношения со своими друзьями.
Часто эти люди действительно даже не осознавали всей пользы поддержания контактов со своими старыми друзьями, пока до их смерти не оставалось несколько недель, и уже не всегда была возможность их разыскать. Многие оказались настолько погруженными в свои собственные жизни, что позволили их дружбе многие годы проходить мимо них. Было много глубоких сожалений о том, что их дружбе не было уделено столько времени и усилий, которых эта дружба заслуживала. Все скучают по своим друзьям, когда умирают.
Любому человеку, ведущему активный образ жизни, свойственно преуменьшать значение дружеских отношений. Но когда вы стоите на пороге смерти, материальные стороны жизни теряют свое значение. Конечно, люди хотят, чтобы их финансовые дела были в как можно большем порядке. Но не деньги и не статус сохраняют в конечном счете свое значение. Они хотят принести какую-то пользу тем, кого любят. Но обычно они уже слишком больные и уставшие, чтобы как-то справиться с этой задачей.
5. Мне жаль, что я не позволил(а) себе быть более счастливым.
Этот вид сожаления был на удивление общим. Многие до конца не понимали, что их счастье — это вопрос выбора. Они были подчинены привычкам и сложившимся представлениям. Они находились в плену «комфорта» привычного образа жизни. Из-за страха перед переменами они притворялись перед другими и перед самими собой в том, что были довольны своей жизнью.
Брони Вэе
http://newgoal.ru/pyat-osnovnyx-sozhalenij-umirayushhix/
Образование и гуманизм
В образовании авторитарный (тоталитарный) подход выражается в представлении о том, что система образования, образовательные учреждения призваны готовить кадры, специалистов для народного хозяйства (для государства). Их подготовка должна соответствовать запросам общества, требованиям работодателей, стандартам, наконец, критериям качества подготовки, устанавливаемым государственными органами. В рамках того же подхода находится и мысль о том, что само образование и его регулирование, в том числе определение нормативов и формирование планов приема – важнейшая функция государства.
Проявлениями авторитаризма в высокой концентрации является фронтальность обучения, отсутствие вариативности, возможности выбирать учебные курсы, преподавателей, виды деятельности на занятиях, преобладание репродуктивного, теоретического обучения. Авторитарным является подход о приоритетности образовательной программы в учебном процессе, содержание которой необходимо освоить любой ценой, а учебные часы – отсидеть, даже если нет возможности наполнить их соответствующей учебной деятельностью. И что в учебном и воспитательном процессе учителя и школа формируют личность учащегося, его качества, знания, навыки, или, как сейчас говорят, компетенции. Сюда же следует отнести и требование единой учебной формы.
Напротив, гуманистический подход в образовании выражается в том, что образование должно следовать за познавательными потребностями личности, за формирующейся личностью ребенка – подростка – молодого человека.
В рамках этого подхода образовательные учреждения должны оказывать образовательные услуги. Кстати, именно к гуманистическим подходам относится болонский процесс, подразумевающий высокую степень вариативности обучения, академическую мобильность студентов и преподавателей, реализацию в обучении проблемного метода и метода проектов, других, так называемых, активных методов обучения. Но мы с этим гуманистическим подходом «как обычно» справились с позиций тоталитарных идей и ценностей.
Баланс гуманистических подходов и тоталитарных традиций смещается и в области семейного воспитания. Можно ли бить детей (в воспитательных целях) или нельзя? В каких рамках предоставлять детям самостоятельность? Разрешать ли ребенку что-то делать самому, пусть неправильно и раздражая вас, или все делать за него, или показывая, как именно нужно делать?
К сфере противоборства идей гуманизма и авторитаризма относится и так называемая ювенальная юстиция и дискуссии вокруг нее. Обладает ли ребенок от рождения присущими ему правами и требует ли определенного к себе отношения, или является «собственностью» родителей, полностью им подвластен, помните, как сказал своему провинившемуся сыну Тарас Бульба: «Я тебя породил, я тебя и убью»? Многие в России ответят на этот вопрос в стиле Тараса Бульбы.
В российской традиции и менталитете многих родителей – ограничивать самостоятельность своих детей, их право на поиск и ошибку, стремление навязать им способ действий и схему поведения, кажущийся родителям «единственно правильными». Не случайно подходы ювенальной юстиции, исходящей из наличия прав у ребенка от рождения и допускающей изъятие ребенка из семьи в случае нарушения этих прав, в случае насилия над ребенком, пренебрежения его потребностями, кажутся многим в России крайне опасными для российской семьи. Так оно и есть, для патриархальной семьи с высоким уровнем насилия по отношению к детям ювенальная юстиция – это смерть.
Определенное соотношение авторитарных традиций и гуманистических подходов имеется в различных методиках обучения и воспитания, авторских педагогических системах.
Так, традиционные методики обучения и воспитания в российской общеобразовательной школе, сама классно-урочная организация обучения являются авторитарными.
Ярким проявлением авторитаризма является подход Занкова, «занковщина», особенно в начальной школе. Напомним, что согласно этому происходит умышленное переусложнение учебного материала начальной школы. Следующие дидактические принципы, лежащие в основе этой системы, говорят сами за себя:
-
обучение на высоком уровне трудности;
-
ведущая роль теоретических знаний;
-
быстрый темп прохождения учебного материала.
Оговорка «с соблюдением меры трудности» к этим принципам - не более, чем оговорка.
Конечно, обучение «по Занкову» эффективно с точки зрения результатов обучения в начальной школе. Это несомненно. Однако достигнутые результаты потребуют высокой отсроченной платы в среднем и, особенно, старшем звене школы. Этой платой будет регресс и расстройство познавательной деятельности детей, их учебной и жизненной мотивации, самостоятельности и ответственности. Сам по себе этот подход является апофеозом знаниевой парадигмы обучения, он основан на доминировании педагога в учебном процессе, и является острым рецидивом тоталитарного наследия в российской культуре. Теории Эльконина, Давыдова и др. - тоже из той же серии.
Напротив, гуманистическими являются педагогические системы, оставившие заметный след в развитии европейской школы и дошкольного образования в XX веке.
Ярким представителем гуманистических подходов явился американский педагог и философ Джон Дьюи. Он выступал решительным врагом тоталитаризма в любых его формах, что было особенно актуально в 1930-е годы, когда тоталитарные режимы утвердились в ряде европейских государств. Дьюи писал, что эти режимы пытаются контролировать все сферы жизни общества. Они препятствуют развитию объективной научной мысли, претендуют на то, чтобы наука строго следовала их предписаниям. Такие режимы, отмечал американский ученый, навязываются народам не только грубой силой, но и демагогической пропагандой, особенно через прессу. В странах, где господствуют подобные режимы, распространение элементарной грамотности оказывается не только благом. Оно может стать и эффективным оружием в руках диктаторов, способствовать усилению их влияния на массы, поскольку многие люди слепо верят любому печатному слову и органически склонны к конформизму.
Выступая против канонов традиционной педагогики, Дьюи постоянно подчеркивал, что главным условием успешной деятельности школы должно стать признание приоритета интересов, потребностей и способностей ребенка. Важнейшую функцию учителя он видел в том, чтобы стимулировать разнообразными путями самодеятельность учащихся, пробуждать и развивать их любознательность, стремление к самостоятельному творчеству.
В разработанной Дьюи модели учебного процесса в начальной школе одно из главных положений - «обучение посредством делания». Стремление к самостоятельной деятельности - сильный инстинкт, который следует не игнорировать, а, напротив, целенаправленно использовать. Выполнение проектов тесно связано с реализацией задач трудового обучения, c органической связью трудового обучения с реальной жизненной практикой. Что же касается непосредственно школьного труда, то здесь предусматривалось изготовление учебных пособий, работа на пришкольной ферме.
В настоящее время многие из идей Дьюи не воспринимаются как откровение, поскольку до известной степени в 1980-е годы растворились в современной педагогике.
Промежуточное, переходное положение между авторитарной и гуманистической педагогикой занимает получившая всемирную известность и признание система Макаренко, с его верой в ребенка, а также развивающая методы Макаренко педагогика коллективных творческих дел И. П. Иванова, имевшая большую известность в 1980-е годы в СССР, но ныне незаслуженно преданная в России забвению.
К числу гуманистических педагогических систем относится и система М. Монтессори.
Вопросы к читающему:
1) какой тип идей и ценностей, гуманистический и тоталитарный, Вам нравится больше? Какой Вам ближе?
2) в какой перспективе развитие российского общества и образования приведут к развитию гуманистических подходов и внедрению гуманистических педагогических систем?
Александр Могилев
Полностью статья опубликована 6.12.2017
на сайте "Педсовет"
Еще раз о профстандарте
Дан старт общественному обсуждению нового проекта профстандарта педагога и модели Национальной системы учительского роста
Для участия в обсуждении необходимо зарегистрироваться на сайте http://стандартпедагога.рф. Оставить свои замечания или предложения можно в соответствующем разделе. Рабочая группа Ассоциации "Педагог XXI века" обобщит все комментарии и учтет их в последующей работе над проектами.
Не жилец без государства
С 1 января 2017 года в России действуют двухлетние налоговые каникулы для трех категорий самозанятых граждан: репетиторов, нянь и домработниц. Чтобы воспользоваться льготой, нужно добровольно встать на учет в налоговых органах. Но выманить из «тени» таким образом удалось лишь 40 человек — самозанятые по-прежнему категорически отказываются иметь дело с государством. Провалившийся опыт легализации работ, скрытых от государства, дает основания ожидать более репрессивных мер от правительства в будущем: бюджету очень нужен этот дополнительный доход. «Новая газета» разбиралась в том, как устроена неформальная занятость в России и к чему может привести стремление государства ее искоренить.
По данным Росстата, в неформальном секторе трудится 15 млн человек, в Минтруде говорят о «теневой» занятости 12 млн человек, сенатор Сергей Рябухин насчитал до 22 млн человек, а вице-премьер Ольга Голодец несколько лет назад говорила о 40 млн россиян.
Самозанятые, которым в последнее время уделяют особенно много внимания, — это люди, работающие в неформальном секторе не по найму. Их, по оценкам Росстата, около 4 млн человек, из которых 3,5 млн — это оформленные ИП, говорит Игорь Поляков из Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования. «К оставшимся 500 тысячам человек относятся самозанятые, которые оказывают услуги населению: это гувернантки, няни, репетиторы, уборщицы», — объясняет эксперт. Эта группа самозанятых до сих пор не имеет определенного юридического статуса. Единственная легальная возможность на постоянной основе работать вне предприятия — регистрация в качестве ИП. Но самозанятым это невыгодно, поскольку статус ИП предполагает дополнительную налоговую нагрузку и выполнение различных норм (обязательный оборот денег через контрольно-кассовую технику и т.д.). Из-за отсутствия подходящих правовых форм деятельность няни или репетитора сегодня формально подпадает под уголовную статью — «незаконное предпринимательство».
Чтобы заполнить правовой вакуум, весной депутаты предложили обязать самозанятых каждый год покупать специальный патент. В стоимость патента планируется включить взносы во внебюджетные фонды в размере 5% от годового объема минимального размера оплаты труда (от 12 МРОТ).
Если бы самозанятые знали, что, зарегистрировавшись в налоговой, они получат от государства что-то взамен, то воспользовались бы этой возможностью. Но неспособность государства предложить что-то убедительное бросается в глаза. Главный выигрыш самозанятых от легализации — это пенсия, которую они смогут получить в отдаленном будущем в виде абстрактных пенсионных баллов, не имеющих фиксированной стоимости. Аргумент, что самозанятые должны уплачивать взносы в фонды медицинского и социального страхования, тоже не работает, поскольку многие люди и так предпочитают не пользоваться бюджетной инфраструктурой. Правительству остается «продавать» последний стимул — свободу от проверок контролирующих органов, возможность «спать спокойно». Но получается не очень эффективно.
В России социальный контракт между государством и населением нарушен — люди не доверяют властям, не видят смысла в соблюдении правил. Поэтому хотя неформальная занятость и находится вне правового поля, она вполне легитимна — в глазах общества она не является запретной или преступной. Апеллировать к налоговой дисциплине в такой ситуации бессмысленно: в исследовании самозанятых компании ResearchMe 39% респондентов заявили, что ничего не ждут от государства и не собираются делать отчисления в бюджет, еще 29% — что самостоятельно заботятся о своем социальном обеспечении и поэтому не считают уплату налогов категорически обязательной для себя.
Идея продавать самозанятым годовой патент тоже выглядит не очень продуманной. Значительная часть людей в неформальном секторе занимается эпизодической подработкой в качестве вторичной занятости — например, в периоды финансовых трудностей. Зачем им покупать длительный патент и показываться налоговым органам, которые в этом случае смогут в любой момент обложить их дополнительным налогом?
«Предположим, вы учитель в школе или медсестра в больнице. И в свободное от работы время вы оказываете дополнительные платные услуги населению. Поймать вас не могут — работодатель платит за вас взносы и налоги, у вас есть трудовая книжка», — говорит проректор Академии труда и социальных отношений Александр Сафонов.
Вполне вероятно, что налоговые каникулы — это лишь пробный шар перед началом более жесткого давления на самозанятое население. В мировой практике есть два эффективных инструмента для борьбы с теневыми доходами, считает Сафонов. Во-первых, отмена срока давности по правонарушениям в сфере уклонения от уплаты налогов, которая делает сокрытие доходов более рискованным для граждан. Во-вторых, элемент презумпции виновности гражданина в отношениях с налоговыми органами.
Перенимать такие практики в российских условиях крайне опасно — вместо легализации рабочих мест можно получить неограниченное пространство для «перегибов» и коррупции. Но пока что движение идет именно в этом направлении. «Сейчас ФНС создает базу данных наших расходов. С этим связано внедрение онлайн-терминалов в кассовые аппараты, которые позволяют учитывать каждую покупку и отправлять данные в налоговую», — объясняет Сафонов. Сейчас эти трансакции не привязаны к конкретному человеку, но встроить в систему механизмы идентификации несложно. Через пару лет ФНС может получить базу, в которой будет отражаться каждая ваша покупка, и тогда прятать доходы станет гораздо сложнее.
Это лишь одна из возможных репрессивных мер, к которой может прибавиться «налог на тунеядство» и другие изобретения властей, желающих извлечь как можно больше денег из неформального сектора. В какой степени государству удастся выполнить свои фискальные задачи — вопрос открытый. Но сильно пошатнуть баланс на рынке труда будет проще простого.
Петр Саруханов
Полностью материал опубликован 16.06.2017 на сайте "Новая газета"
https://www.novayagazeta.ru/articles/2017/06/16/72820-ne-zhilets-bez-gosudarstva
Школьники об учителях: встают рано, много работают, ложатся поздно
Мы продолжаем свое исследование знаний школьников об учителях. Сегодня мы с ребятами обсуждали рабочий день учителя. Эта тема показалась нашим собеседникам совсем простой, потому что бОльшая часть учительского рабочего дня проходит у них на глазах.
Виктор, 10 лет: «Встают рано, много работают, ложатся поздно».
Александра, 17 лет: «Думаю, учителя просыпаются очень рано, ведь на работе они должны быть в 8 утра, а до этого надо красиво одеться, накраситься, волосы уложить. А потом уроки. А потом всякие совещания и педсоветы. А потом тетради или документы. А тут уже и вечер. И надо готовиться к завтрашним урокам. Не думаю, что у учителей бывает много дней, когда они работают меньше 12 часов».
Илья, 14 лет: «У учителей – лафа. Уроки отвели и свободны: можно в кино пойти, можно поспать, можно книжку почитать. Это вот мама моя в офисе от звонка до звонка, домой только в 7 вечера приезжает. Надо было ей в учительницы идти».
Анна, 7 лет: «Наша учительница говорит, что иногда ей в туалет сходить некогда. Представляете, сколько работают учителя! Это ужас какой-то!»
Софья, 15 лет: «У нас Тамара Григорьевна иногда засыпает на уроках. Даст нам самостоятельную, сядет за свой стол и засыпает. И мы ее не будим, мы же понимаем, как она устает. И потом, это мы все рядом со школой живем, а некоторые учителя издалека едут, а в 8 они уже должны быть в школе. Нелегко им приходится».
Виктория, 8 лет: «Самое сложное в работе учителя – это то, что все время надо пить успокоительные таблетки. Чтобы детей не переубивать».
Виктория, 12 лет: «Моя мама – в прошлом учитель экономики в колледже. Она просыпалась около 7:00 утра и пока собиралась на работу, думала, как пройдет ее новый день. В колледже , как обычно, ее ждали уроки и отчеты, ученики. К следующему дню ей надо было проверить тетрадки и подготовиться к следующим урокам. Домой они приходят очень поздно, а спят они в два раза меньше, чем обычные люди».
Дмитрий, 13 лет: «Мне кажется, что учитель просыпается рано, чтобы добраться до школы, сделать план сегодняшнего обучения в каждом классе, ну или просто допроверить что-нибудь у классов. Думаю, он просыпается в 5-6 часов утра. Дальше уже идёт обычная учебная часть, в которую учитель и учит детей чему-то новому. Может быть, в это время он успеет ещё проверить тетрадки, тесты, к примеру, чтобы не проверять их в другое время. Свободное время у учителя же тоже должно быть, не так ли? После того, как все ученики уйдут по домам, учитель немного побудет в школе, заполнит все важные документы, опять же допроверит задания учеников ну и пойдёт. Спать, я думаю, учитель ляжет где-то в 12 часов вечера. Ну а дальше всё, как обычно».
Яна, 16 лет: «В большинстве школ уроки начинаются в 8:30 утра. А значит, учитель встаёт ни свет ни заря, завтракает, выбирает, что бы надеть сегодня, собирает детей в школу или садик и отправляется на работу. Учителю никак нельзя опоздать, ведь, как ругать учеников за опоздание, если сам не приходишь вовремя? У учителей, в отличие от нас, не должны ломаться будильники, задерживаться автобусы и случаться другие казусы, которые так великолепно подходят ученикам для " уважительных" причин опоздания.
Школьный день учитель старается провести очень плодотворно, успеть сделать все: преподнести всю информацию ученикам, проверить тетради, заполнить все бумаги, электронный журнал. Таким образом, учителя стремятся не оставлять работу на дом, как и их ученики, хотят поменьше домашних заданий. Но, работая с детьми в режиме реального времени, учитель иногда выходит из продуманного им графика. Приходится задержаться и ответить на вопрос ученика, остановиться на чем-нибудь подробнее, видя полнейшее непонимание в детских глазах; заставить класс угомониться и послушать важную информацию. На все это уходит время и, порой, занимаясь делом, учитель не находит ни минуты для перекуса.
С отдельными сложностями сталкиваются учителя, которые ведут уроки у ребят разного возраста, средних и старших классов, перепрыгивая с темы на тему: с Толстого на Пушкина, со свойств простых дробей на тригонометрические уравнения, с эпохи Возрождения на Великую Отечественную Войну и от свойств кислотных оксидов к фенолам. Это может действительно утомлять педагога, ведь нелегко, только погрузившись в тему, переключиться на другую. Но учителя всегда готовы к этому, ведь у них есть уже чётко отработанный план урока, хотя ученикам кажется, будто бы рассказ учителя - полная импровизация.
Когда уроки подошли к концу, учителя доделывают всю свою работу в тихой, опустевшей школе, а если все закончено, то быстрее отправляются домой, конечно, прихватив с собой стопочку тетрадей для проверки. Но все же дома учитель, как и любой другой человек, занимается в основном бытовыми домашними делами. Нужно приготовить ужин, погладить, прибрать в квартире, помыть посуду. Конечно, можно и отдохнуть за разговорами с семьёй, игрой с детьми или просто, лёжа на кровати, уставившись в потолок. Так и проходит день за днем».
Светлана Лаврентьева
Материал опубликован 9.06.2017 на сайте "Педсовет"
https://pedsovet.org/beta/article/skolniki-ob-ucitelah-vstaut-rano-mnogo-rabotaut-lozatsa-pozdno
Учителя-словесники заслуживают зависти или сочувствия?
На Педсовете уже неоднократно возникали споры о том, какие школьные предметы важнее и кто из учителей-предметников находится в более выигрышном положении. Неоднократно публиковались суждения о том, "математики" и "словесники" всегда на коне, потому что им и внимания больше, и славы, и денег, и почета.
Сегодня в качестве комментария к публикации "Обязательный ЕГЭ по истории: прогнозы и ожидания учителя" был оставлен комментарий ровно противоположного смысла.
О каком суперотношении можно говорить?
Во-первых, учителя русского языка и литературы теперь готовят ВСЕХ своих учеников к 5 (пяти) экзаменам: 9 класс - русский язык устно и письменно; 11 класс - русский язык (ЕГЭ )+ обязательное сочинение (которое лукаво называли "метапредметным" экзаменом, но почему-то аргументы надо приводить только из художественной литературы. Почему не из курса истории? географии? биологии? и т.д.) + ЕГЭ по литературе. Работы в пять раз больше, а ставки заработной платы, как известно, от количества работы не зависят.
Во-вторых, при этой колоссальной нагрузке и ОТВЕТСТВЕННОСТИ несчастный учитель русского языка и литературы ВСЕГДА получал зарплату ниже учителя ИЗО, музыки, технологии, физкультуры и т.д., т.е. ниже тех предметников, которым и в страшном сне не могли присниться ученики, , поголовно сдающие экзамен по его предмету (заметим, кстати, что многие предметники в отличие от учителей русского и литературы ведут уроки у половины класса, а получают столько же, сколько и языковеды за целый класс). Почему говорю о том, что ПОЧТИ ВСЕ учителя-предметники получают больше учителей русского языка и литературы? Да потому, что они могут себе позволить такую нагрузку, которую учитель, выводящий детей на пять экзаменов, себе позволить не может.
В третьих, посмотрите, у кого самые большие стимулирующие в школе? Это отнюдь не учителя русского и литературы, потому что "нарисовать" всем "отлично" эти учителя не могут - впереди экзамены (тогда как коллеги, у которых дети не сдают экзамены, вполне себе это позволяют. Если не верите, проанализируйте качественную успеваемость по русскому языку ( в любой школе) и в сравнении по музыке, ИЗО, физкультуре, технологии и т.д.) А, как вы понимаете, стимулирующая часть предполагает ВЫСОКОЕ КАЧЕСТВО, т.е. наличие пятёрок в табелях учеников.
В четвёртых, подумайте о том, что самыми "битыми" со стороны администрации оказываются как раз те же учителя русского и литературы, поскольку именно они со своими тройками, а иногда (самые упёртые) и двойками не позволяют школе вырваться вперёд в борьбе за место под солнцем по качественной успеваемости.
Справедливый вопрос напрашивается сам собой: о каком СУПЕРОТНОШЕНИИ к учителю русского и литературы можно говорить при таком положении дел? В своем опусе я ни слова не сказала об отношении некоторых родителей и детей к этим несчастным, годами не поднимающим головы от тетрадей. А отношение таково: почему у моего (моей) сына (дочери) по всем предметам (по большинству предметов) четвёрки и пятёрки, а по вашим - тройки? Вы что, самая умная? И бесполезно говорить о том, что оценить титанический труд учителя, выводящего ВСЕХ детей на ВСЕ экзамены можно только после того, как эти экзамены будут сданы. Какое уж тут суперотношение?
Людмила Братцева
Материал опубликован 31.05.2017 г. на сайте "Педсовет"
https://pedsovet.org/beta/article/ucitela-slovesniki-zasluzivaut-zavisti-ili-socuvstvia
Они нам за все ответят
Официально эту проверку учителей называют реализацией Федерального государственного образовательного стандарта. Никакого норматива на эту тему, даже в виде проекта, никому не предъявляют (пусть сюрприз будет), но работа кипит. Во всяком случае в Москве начали обучать завучей и директоров анализировать уроки, так сказать, «в духе времени».
По словам лиц, приближенных к министерству, содержательная часть «учительского ЕГЭ» будет состоять как минимум из трех блоков.
Первый - эссе, позволяющее сделать вывод об общем кругозоре учителя и его педагогической компетентности.
Тут возражений нет, но опыт показывает, что эссе трудно обрабатывать. Поэтому обсуждается и вариант создания контрольно-измерительного материала, КИМа. Натурально, как в ЕГЭ. Видимо, учитель должен будет ответить на ряд вопросов на общую и педагогическую эрудицию.
А вот тут - подводные камни. Помните, как в стародавние времена для поездки на отдых в Болгарию надо было ответить компетентной комиссии, кто является руководителем коммунистической партии в Буркина-Фасо? Так и сегодня: кто будет решать, какими знаниями должен обладать учитель? Что если мнение этих товарищей не будет совпадать с суровой реальностью?
Рособрнадзор уверяет, что к разработке КИМов привлечена широкая педагогическая общественность, но из огромного количества моих знакомых (и лично, и в сетевых профессиональных сообществах) ни один не смог похвастать приглашением поучаствовать в разработке КИМов.
Ну, наверное, у меня своя компания, а у Рособрнадзора своя.
Вторым блоком экзамена будет оценка урока. Но количество доверенных лиц Рособрнадзора ограничено, к каждому учителю их не пошлешь - поэтому предполагается предоставлять видеозаписи уроков.
А тут уже две проблемки.
Одна - чисто техническая: на телефон, по-любительски, урок не снимешь, нужен профессиональный оператор, чтобы понимал смысл учебной деятельности, вовремя снимал крупные планы или, наоборот, общий вид класса. Где и на какие средства этих операторов набрать?
Второе препятствие - юридическое. Если снимаем крупный план, нужно разрешение от каждого родителя. Не уверен, что все родители радостно дадут добро на то, чтобы их детей снимали на видео, которое будет отправлено в общественное пространство и, возможно, разойдется по всяким ресурсам с хэштегом «ржу не могу».
Ну и самый главный блок, ради которого все затеяно: экзамен по предмету. Учитель физики будет сдавать физику, учитель биологии - биологию и т. д.
То, что у каждого преподавателя вообще-то уже есть диплом государственного образца, - естественно, побоку. «Пускай лично мне докажет, что он учитель».
И в этом самая большая, опять же, юридическая закавыка. Много лет тому назад при обмене водительских прав МВД возжелало напрячь водителей на сдачу экзаменов по теории и вождению. А водители возьми и подай в суд. В советский, самый гуманный. Суд и разъяснил, что водительские права есть документ о получении специальности, которая дается раз и навсегда, а потому при обмене документов подтверждать наличие специальности не надо.
Учитель - тоже специальность. А если так и если он имеет подтверждающий документ, для чего огород городить?
Естественно, мне могут возразить, что с тех времен, когда учитель свой диплом заработал, в дисциплинах могло что-то измениться, методика преподавания не стоит на месте, - вот и проверим соответствие учителя современному уровню развития знания.
Для меня эти возражения неубедительны. Существует мощнейшая система повышения квалификации, которая регулярно знакомит учителя с изменениями в программе и показывает новые методические приемы. Каждые курсы завершаются либо системой зачетов, либо написанием курсовой работы, о чем учитель получает документ государственного образца. И возвращается в свою школу с убеждением, что приобщили его к последним достижениям и разработкам.
А если не приобщили, то проблема не в учителе, а в системе развития образования. Может, там, согласно старой учительской поговорке, «кто учить не умеет, тот учит, как надо учить»? Тогда надо заниматься именно системой повышения квалификации, а не вытряхивать душу из учителя.
Чтобы не выглядеть критиканом безответственным, вношу предложение. Как известно, 20 - 25% программы любых курсов занимает так называемый научный модуль - так давайте его ликвидируем. Какой смысл учителю 125-й раз слушать о том, что Волга впадает в Каспийское море? А освободившееся время будем тратить на методики преподавания. Ежели, конечно, сможем: большинство работников системы развития образования сами последний раз стояли у доски при царе Косаре.
...Вернусь к нынешним московским занятиям - тем, на которых руководство школ учат анализировать урок.
Лично мне до сего момента были известны два варианта такого анализа: психологический и дидактический. Психологический в свое время подробно разрабатывали в РГПУ им. Герцена. Очень интересный и объемный «инструмент», но он требует некоторых специальных знаний, коими не все обладают. А потому в широких массах прижился проверенный десятками лет на практике второй - дидактический - метод. Если не вдаваться в подробности, этот инструмент позволяет сделать вывод о том, что происходило на уроке. Учились ли на нем дети или нет. И если нет - то почему.
Теперь же, в преддверии новых времен, начато долгоиграющее обучение. И, оказывается: все, что мы раньше знали об анализе урока, следует забыть как кошмарный сон. На уроке надо анализировать что-то одно. Как выразился один из участников процесса: «Вместо обсуждения суммы плюсов и минусов нам предлагается наблюдать и фиксировать только один аспект, да к тому же не касаясь содержания предмета».
Все поняли? Ну я-то ничего иного и не ожидал от тех, кто придумал «надпредметные» и «метапредметные» задачи урока. За свою жизнь я всякие проверки видал. В том числе и со стороны директора, который, посещая уроки, уделял внимание «чему-то одному»: «Если у этого учителя занавеска висит криво, о каком уроке мы можем говорить?!».
Впрочем, есть и некоторая конкретика в инновационном подходе. Например: на уроке нужна не просто физкультпауза, «а такая организация деятельности, которая побуждает детей двигаться, выполняя задания по теме урока». Чтоб мне провалиться на этом самом месте, но еще во время студенческой педагогической практики мы сильно опережали свое время и не просто проводили физкультпаузу, а одновременно учили детей стишку: «Мы писали, мы писали, наши пальчики устали».
...Один из руководителей Рособрнадзора, А. Мурзаев, уверяет, что «при недостаточных показателях от учителей никто сразу избавляться не будет и наказывать тоже. Цель такого новшества - квалификационный рост слабых педагогов».
Не знаю, как моих коллег, но меня вся эта история не столько пугает, сколько оскорбляет. И не тем, что все, как всегда, не продумано. И не своей юридической сомнительностью. И не традиционным небрежением в адрес рядового учителя. А тем, что выдают этот «учительский экзамен» как повсеместную зарубежную практику.
И дело не в том, что это вранье: ни в одной вменяемой стране с хорошими образовательными показателями ничего подобного нет - специально интересовался. Оскорбляет то, что «зарубежная практика» - аргумент, который нас, щи хлебающих кирзовым сапогом, убедить должен. Тогда почему не спешат у нас внедрять реальный зарубежный опыт? Нет, я не про финскую или сингапурскую систему образования, я о вещах простых и понятных: есть еще государства, где за воровство руки рубят, где за мелкое хулиганство бьют палками по пяткам...
Самуил Шурухт
Материал опубликован 11.05.2017 г. на сайте
http://spbvedomosti.ru/news/obshchestvo/oni_nbsp_nam_za_nbsp_vse_otvetyat/
